1. имя вашего персонажа : Luke Vicious | Люк Вишес.
2. возраст : 19 лет. 15 августа
3. внешность: Допрыгался в детстве. Всегда гнался за теми идеалами с глянцевых обложек, а в итоге допрыгался до болезней. Худой, что является не генетическим достоинством, а скорее приобретенная болезнь и, как бы я не рвал себе жопу в спортзалах и сколько бы я не ел в фаст-фудах, мое тело всегда останется таким, какое оно сейчас есть. Дрыщ, больше сказать ничего о себе не могу. Правда, спасибо ещё какому-то чуду за эту слабую мускулатуру, которая помогает мне выживать в этом сранном мире. Себя красавцем не считаю, да и вообще на морду лица похож на какого-то наркомана со стажем, ибо серые глаза уже давным-давно выключили внутри себя этот живой задиристый блеск, наверно лампочки перегорели. Вообще, если так смотреть в глаза, что я регулярно делаю смотря в зеркало, то можно решить, что я вечно всех и вся презираю. Но это всё из-за этих синяков под глазами от хронического недосыпания и от того, что я регулярно чувствую тошноту в свое скукоженном желудке, да. А бледная кожа и вовсе напоминает мне об отсутствии здоровья в этом теле, а посиневшие взбухшие вены на руках напоминают мне кто я есть. Но ведь не всё так страшно, дамы и господа, есть и во мне что-то такое, что привлекает других, но, ей Богу, в душе не еб#, что им во мне нравиться. Кости, телосложение или морда? А может волосы, которые я в молодости сжег различной химией, а недавно, бросив игры с перекрасками, вернул себе свой родной цвет вороного крыла, мм?
Да хрен вас поймет.
А, ну ещё я посмел потревожить свое тело не только героиновыми иглами, а так же иглами тату-машинки с черной краской. Ведь мы все такие, все стараемся самовыразиться, рисуя в детстве на себе черной гелевой ручкой, а в итоге идем в тату-салон и расстраиваем своих мам. Я свою не особо расстроил штрих-кодом на левой кисти руки, точнее там, где такие маленькие синие проводки вен пролегают и там же ещё пульс порой трогают. Не расстроил я свою мать и кольцами в ушах, и штангой в языке. Всё ей было, простите, до лампочки и то, мягко сказал. Ну ладно, пошел и сделал себе ещё одну татуировку под пупком в виде стрелки с надписью "fuck me,bitch." Вот срать ей было, тогда бросил эксперименты над своим телом и всё.
Ну что ещё, мм? Одежда, да разве интересна будет та новость, что я ношу исключительно то, что мне нравиться и сочетаю в себе то, что любится. Конечно косухи, джинсы, юбок не ношу и не особо люблю различные шмотки, которые "в прилипочку", ибо чертовски сковывает движения, но иногда делаются исключения на джинсы или, как их там порой называют, "дудки".
Глаза тоже не крашу, нах надо, если и "не накрашенный-страшный и накрашеный"? Если уж кому-то надо, то полюбит и таким, тем более на Квазимоду не смахиваю, просто вид потрепанный и измученный, но в тот же момент так и говорящий, что я на пафосе и палец в рот не клади.
4. характер:  Не будем уже упоминать то, что Люк не особо далеко ушел от своего отца. Весь из себя такой самостоятельный, гордый. Да тфу, не смотря на весь этот нагнанный пафос Люк остается каким-то молокососом, который ещё не до конца разобрался в себе и ищет какую-то придуманную цель в своей жизни. Неудачная копия Канна Вишеса, ибо тут вмешались ещё гены матери-шалавы и ещё какие-то собственные ростки. Но не будем самокритичны, товарищи, Люк ещё даст стране просратся, просто для своей породы он ещё достаточно юн.
Но подобного описания характера, думаю, будет не достаточно. Что ж, давайте разложим всё по полочкам, дабы всё было аккуратно и в кратце понятно.
Гордый. Ну сейчас почти каждая псина/демон/ангел, да любой не без этого. Но Люк обладает гордостью особенной. Такая, отрешенно-властная. Он любит смотреть на всех как-то сверху вниз, даже если этот кто-то будет старше его хоть в миллиард раз и умнее, плевать. Он лучше, он самый-самый, а так же непоколебимый, как скала. Но есть дыры в этой, казалось бы, плотной защите. Стоит лишь подковырнуть, как следом идет психический срыв, что резко перетекает в истерики. Что такое истерики Люка? О, зрелище не из самых приятных. Начинает орать, мотаться из стороны в сторону и не упустит случая что-то разрушить или сломать. А бывают и такие случаи, когда этот юноша прибегает в членовредительству, то есть, начинает рвать самого себя. Ну там, головой с разбегу в стену воткнется, изорвет лапы в кровь, короче суицидник и мазохист.
Но Люк не всегда пребывает в состоянии истерично-депрессивном.
По большей части он живет своим наглым задором. Он всегда примечает зорким глазом какую-то деталь за которую можно зацепится и раскрутить скандал или же кому-то навредить. На простом языке, Люк просто обожает вредить кому-то и "шалить", если по-бабски выражаться. А ещё распиздяй, прости господи. Если его попросишь что-то сделать, то он демонстративно развалится в самой похабной позе и промычит что-то вроде "топай делать сам, мне впадлу". Прожигатель жизни. Серьезно относиться к чему либо считает полным идиотизмом, а так же, вытекая из подобного взгляда на жизнь, ещё и законченный пофигист и то, это мягко сказано.
Кто-то сдох? Ну и пох.
Он прям представитель движения "sex, drugs and rock-n-roll", но всё-таки типичным себя не считает. Он же, блядь, особенная. Конечно же не обошлось и без огромной любви внимания к своей элитной персоне, но...это внимание должно быть заключено в строгие рамки. Люк любит, когда его боятся и когда ему преклоняются. Вот такой он король говна и пара. Лидер, конечно же, может и не самый лучший, но всегда стремиться к власти и порой готов пойти на самые подлые способы, дабы выхватить зубами этот факел власти у другого. Но, если у него что-то не получается, то тихо беситься, но всё-таки идет до конца, ибо упрям, как осел. Всегда стоит на своем, на своих правилах, принципах, но этот фундамент чертовски хрупок, словно сделан из тончайшего хрусталя и, стоит лишь найти самое слабое место, то опора выбивается из под лап, а Люк летит в бездну подавленности. Загоняется, причем сам прижимает себя спиной к холодным стенам и в панике скалится в темноту, даже зная, что выключатель рядом с плечом.
5. биография: Некоторые истории можно рассказывать с гордо поднятой головой, а некоторые лучше прятать под языком, лишь бы не упасть в глазах общества. Вишес. Помните Канна? Помните его историю? Это такой странный тучный парень, который не ценил человеческую жизнь, любил наркотики, секс, любил алкоголь и всячески доводил себя. Он был стойкой пешкой на шахматной доске. Серой пешкой. Нейтральной, что стоит посередине доски, и не знает в какую сторону метаться, точнее её никуда не берут. Цвет не подходит.
Жизнь Канна Вишеса была…была насыщенной, хоть он её таковой и не считал. Он всегда смотрел на окружающие го мир через черно-белую камеру и с какой-то ненавистью относился к её персонажам, но…без них обойтись он не мог.
И вообще, к чему я веду?
Канн. Эх, как-то в восемнадцать лет он попробовал секс со шлюхой на своей шкуре. Сняли какой-то номер в тараканьем отеле, купили выпивки, сигарет и немного паленых колес, а так же, естественно презервативы. Плачено было за полтора часа, и за девяносто минут Вишес сумел натворить дел. Простая ошибка. Порвался презерватив. Не выдержал разгоряченного напора невменяемого Вишеса и, в итоге, проститутка залетела, правда об этом он узнала уже после того, как Вишес покинул её в ту же ночь.
Аборт не сделала.
Что повлияло на такое решение до сих пор остается загадкой. То ли не захотела убивать ребенка, хотя подобных случаев было аж три, и каждый раз она посещала хирурга, что своей рукой мастерски прерывал жизнь ещё не рожденного существа, а может быть, просто не было денег на аборт, а самостоятельно провоцировать выкидыша она не захотела. Черт знает этих проституток. Скользкие твари со своим миром.
Ну, в итоге, через восемь месяцев (да, Люки недоносился один месяц) в одном из дешевых роддомов на свет появился Люк. Вполне здоровый, правда больно маленький и худой, но оно и, слава богу, ибо проститутка не являлась особо хорошей матерью. Сидела на наркотиках. А курила даже во время беременности и, спасибо большое, что не пила. Но материнского молока он так и не попробовал, как и материнской ласки. Родив, проститутка уехала в Лас-Вегас вслед за своим сутенером, а своего сына отдала в детский дом, где он должен был жить до совершеннолетия.
Ну, Вишес младший, который тогда носил фамилию МакГри, ибо такая фамилия была у его опекуна в приюте, не выделялся из общей массы детей его возраста. Так же любил играть, не любил есть противный суп, не любил тихий час и не мог просыпаться по утрам на зарядку. Он тоже пачкал руки в красках, любил сладкое и боялся зубного. Он был ребенком, коим бывают многие.
Дружил он с теми, кто дружил с ним. Кого-то недолюбливал и делал мелкие пакости. На счет обучения, ну…не выделялся. Правда, на уроках чтения, а позже литературы, он всё-таки выползал из общей раковины и показывал себя. Удивительная память, приятный голос, взгляд и улыбка делали его прекрасным читателем и рассказчиком. Когда он рассказывал стихотворения, класс впивался в него глазами и жадно глотал каждое слово, жадно поедал каждую запятую, интонацию…буквально всё, а когда Люк садился на место, то одноклассники еле заметно улыбались ему в спину, как бы, таким образом, аплодируя ему.
Но наступил переломный момент.
Объявился отец.
Канн Вишес.
Мужчина странной и мрачной наружности с его фотографией в руках. С той, которая была помещена в его личное дело. Этот мужчина подошел к Люку, встал на одно колено и заглянул в глаза, что невольно насторожило двенадцатилетнего парня и вызвало некое отвращение.
Эти оба сразу учуяли, что они из одного материала, точнее частично, но всё-таки одной крови.
Оформив документы, Канн забрал Люка к себе домой.
Квартира отца располагалась на предпоследнем этажа одной из тех прекрасных высоток Нью-Йорка. Большое окно на всю стену, прекрасный вид на город, красивая комната, кабинет…всё было просто...завораживающе высоко. Из темных стен детдома Люк попал в совершенно другую среду обитания.
Люк пошел в школу.
Там он продолжал свою учебу, но там всё было как-то немного по-другому. Одноклассники напоминали каких-то хищников, что разбились на мелкие стайки у которых разные статусы, а к чужакам они относились настороженно и принюхивались каждый раз, когда тот появлялся на их территории. Неуютно. Да. Можно так сказать. Люка это напрягало, но зато он нашел некий искривленный язык с ребятами постарше.
Собственно из-за этого пошли проблемы.
Парень частенько пропадал дня на два, не появлялся дома, а когда возвращался, то от него пахло алкоголем и сигаретами, а порой и смазкой. Это не напрягало Канна. Но, всё же, повинуясь слабым импульсам родительского инстинкта, он предупреждал каждый раз своего сына, что оторвет ему голову, если такое повторится, но, естественно, такого не происходило.
Но где-то лет в шестнадцать, Канн взялся за сына. Почему? Тогда было достаточно денег на наркоту и, поэтому, он был всегда «сыт». Так что были силы на воспитание своего чада. Честно говоря, это был ужасный год.
Наказания, порой дикая порка от которой задница наливалась кровью, ныла и сидеть на столь мягком месте было просто невозможно да и ещё такое унижение. Вишес начинал просто люто ненавидеть отца и даже здоровался с ним сквозь зубы.
Но потом произошло это.
Отец ушел из жизни Люка.
Просто был вычеркнут.
Вернувшись, домой с учебы, Люк нашел своего отца, что лежал на диване с перетянутой венами. Рядом лежал шприц, на столе стояла банка с каким-то пойлом, в пепельнице догорала сигарета, а рядом рассыпаны мельчайшие пылинки «белой смерти» и…на коленях записка  в одно предложение «Прости меня за всё.»
_
С того дня Люк не возвращался в квартиру отца. Он сдавал её, а сам снимал комнату у одной сердобольной вдовы, а потом съехал и вновь начал снимать  квартиру у одной семьи, что живет в другом конце города. Он продолжает свою учебу и планирует стать журналистом или фотографом. Пристрастился к легким наркотикам, к никотину и алкоголю. Полюбил секс, не познал любви. Не вспоминает отца.
6. статус в городе: метаюсь везде.
7. ориентация : гомо/пассив.
угу XD принят.